Впервые за долгое время выпустив терзавший сознание крик наружу, Игнас рассмеялся. Это веселье посреди улицы, заполненной скорчившимися, подкошенными людьми, казалось на редкость неуместным. Да и весельем назвать его было сложно: изжёванные губы Куберта кривились в подобии улыбки, отчего следы зубов снова начали кровоточить; грудная клетка ходила ходуном и исторгала из себя пневмонийные хрипы; глаза слезились. Но Игнас смеялся вопреки ситуации и вопреки мнению своего организма.
Он наконец-то освободился, он мог думать почти связно, внутри него установилась тишина. А совсем скоро он разживётся морфином и деньжатами. Может быть, даже получится снять тёплый угол и перекантоваться там какое-то время. Хотя бы пока лёгкие не перестанет драть этим разрывающим, грохочущим кашлем. Не дело с таким спать на лестничной площадке. Жильцов подъезда он сильно тревожил, равно как и отходящая с ним густая мокрота.
Им приходилось терпеть, деваться Игнасу было некуда.
Недавно хозяйка балтиморовской квартиры, что он арендовал, демонстративно выставила его вещи на улицу. И совершенно не обрадовалась тому, что недавний постоялец прямо во дворе сгрёб их в кучу, увенчанную матрасом, накрылся стащенным ковриком "Добро пожаловать!" и захрапел. Равно как и не обрадовались три её здоровяка-сына. Пришлось съехать. Перебиваясь из подъезда в подворотню, Игнас пару раз был избит, едва избежал ареста и каждую ночь кошмарно, выворачивающе промерзал до костей. Морфин помогал забыться, скрасить эту мерзкую реальность. Но его запасы подходили к концу.
Поэтому Игнас дождался, пока какой-то ротозей не замешкался с закрытием машины - это на границе-то с районом чёрных! Дождался - и крепко приложил субчика по голове. Звук удара оттенил взвившийся внутренний хор. Разобравшись с педалями и чуть не снеся пожарный гидрант, Куберт поехал из города прочь.
Временами на него накатывала дикая мания преследования. Пусть "Клуб адского пламени" и обеспечивал относительную безопасность и невнимание стражей закона к загадочным ограблениям аптек вкупе со странным воздействием на всех в округе, он чувствовал себя загнанной дичью. Однажды, после особенно сильного приступа страха, в момент относительного просветления родилась следующая схема: Игнас совершал налёты в города вокруг Аннаполиса, но никогда не в самой столице Свободного штата. Пару раз даже случалось тревожить "криком" родной Балтимор. У склонных к излишнему умствованию офицеров полиции эта стратегия должна была вызвать убеждение, что грабитель живёт в Аннаполисе. Вызывала или нет - Игнас следовал ей и мог меньше бояться.

В этот раз жребий выпал Роквиллу. Присмотрев подходящую обитель медикаментов, Куберт подъехал к ней и ещё в движении покрыл улицу своим внутренним шумом. Эйфория захлестнула его, он смеялся, смеялся до упаду, пока не кончились силы. Завеса крика продолжала взрывать мозг прохожим, жителям ближайших домов и, самое главное, персоналу избранной аптеки. Неподалёку столкнулись сразу три машины - но водителей пока тревожило не это, а их собственные барабанные перепонки.
Чей-то надрывный вой вторгся в блаженную тишину Игнаса, выдернул из омута удовольствия. Некий госслужащий, которому не повезло именно в этот момент проходить мимо, рухнул на колени и бессмысленно раскачивался, оглашая окрестности воплем на одной ноте. Игнас раздражённо потёр взмокший лоб.
- Что орёшь? - спросил он, выбираясь из машины. - Хреново? Хреново, да? А я с этим всю жизнь живу! Потерпишь как-нибудь.
Маятник настроения качнуло в сторону. Истерика, только подступавшая к Игнасу, запустила в него ледяные когти. Он бросился на служащего и пинал его, избивал, втаптывал в асфальт, пока не кончились силы. К концу вспышки он выглядел ещё хуже, чем жертва, к тому же сотрясаемые кашлем лёгкие грозили распасться на фрагменты. Вопль не прекратился, только обрёл более отчаянную тональность. Несчастный служащий всё так же сжимался в комок и затихал лишь на секунду, чтоб вдохнуть воздуха.
Куберт облизал сбитые костяшки и махнул рукой. Времени оставалось мало. Следовало закончить всё побыстрей, иначе среди поражённых псионическим криком грозила прокатиться волна самоубийств.
Он толкнул дверь аптеки, заранее предвкушая успокаивающий холод ампул в руке. Морфин был другом и утешителем, он помогал выключить мозги и не думать, не слышать этот шум, не помнить себя. Он был необходим.
Стоило сделать шаг через порог - и тут же пришлось уклоняться от обломка стеллажа. Игнас выругался, подавившись хрипом, шарахнулся назад. Внутри был кто-то, кто под воздействием "крика" не потерял способность двигаться. И он явно был очень рассержен.
"Ну почему ты не мог просто вырубиться? Я просто хочу, чтоб меня оставили в покое".
Игнас думал. Взвинченный предстоящей ломкой мозг ожесточённо гонял варианты и предположения. Сможет ли он справиться с этим взбешённым гризли? Могли ли уцелеть запасы морфина? Спустя сколько времени непрерывного "крика" в аптеке станет на один труп берсерка больше - и стоит ли на это рассчитывать?
- Эй, - окликнул Куберт, осторожно приоткрыв дверь. - Эй! Ты можешь меня слышать? Я не атаковал лично тебя, мне нужны только медикаменты и немного денег. Я не могу сейчас прекратить шум, иначе спустя минуту здесь будет не продохнуть от копов. Ты понимаешь меня? Мне нужен морфин. Потом я уйду. Мне нужен!.. Он мне нужен, понимаешь?

Отредактировано Игнас Куберт (2014-04-20 18:54:45)